Жорж Сёра. Эпизоды из жизни: Вторая выставка независимых
Жорж Сёра. Эпизоды из жизни: Вторая выставка независимых
Жорж Сёра
Эпизоды из жизни:
Вторая выставка независимых
Жорж Сёра: коллекция
Эпизоды из жизни: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Группа художников, соперничающая с Обществом независимых, продолжала бурную деятельность: в то же самое время, а главное, в тех же бараках Тюильри, где Общество собиралось показать работы своих членов, она планировала открыть свою выставку. Группа займёт левую сторону, Общество — правую, и входы на обе выставки будут располагаться рядом друг с другом. Это могло вызвать неразбериху.
И действительно, после торжественного открытия выставок люди, пришедшие на улицу Тюильри, могли подумать, будто очутились в одном из оживлённых кварталов Парижа, где зазывалы из лавок готового платья пытаются перехватить друг у друга клиентов. Как только появлялся какой-нибудь посетитель, на него буквально набрасывались и оглушали с обеих сторон, стараясь перекричать один другого, конкуренты: «Сюда, сюда! Здесь выставлены истинные независимые, вы увидите лучшие их картины!» Чаще всего посетитель, окончательно сбитый с толку, не знал, куда ему идти.
«Я хотел бы уберечь публику, — напишет Арсен Александр, — от неприятностей, которые причиняла мне сия раздвоенность в последние дни, из-за чего я задержался с этим отчётом… Я предполагал, что существует только одна категория независимых. Однако в настоящее время их две. Будем надеяться, что на будущий год останется лишь одна, ибо лишь одна из них была в этом году интересной» («Эвенман», 23 августа 1886 г.).
Разумеется, речь шла об Обществе, которое в пяти залах представило несколько сотен работ, написанных девяносто четырьмя участниками. Сёра и его друзья — двое из них, Шарль Ангран и Анри-Эдмон Кросс, ещё не переняли технику неоимпрессионистов — отвели пятый зал. Синьяк, как всегда проявлявший необыкновенную активность в качестве члена комитета по развеске, позаботился о том, чтобы полотна, заключённые в обычную белую раму, висели выигрышно. Сёра прислал четыре из тех картин, которые он выставил на улице Лаффит: «Гранд-Жатт», две марины Гранкана и «Сену в Курбвуа»; он дополнил их третьей мариной Гранкана, пейзажем Сен-Дени, написанным в Онфлёре «Уголком гавани» и двумя крокетонами. Синьяк поступил так же, прибавив к нескольким работам маслом, уже знакомым посетителям по выставке на улице Лаффит, пейзажи, написанные им в течение последних недель в Лез-Андели. Вклад «нео» в эту экспозицию был представлен также полотнами Люсьена Писсарро и десятью картинами Дюбуа-Пилье, страстно увлекшегося пуантилизмом. «Что лучше всего выражает пуантилизм, — скажет Дега, — так это толчёная древесина!» (Игра слов, основанная на фонетическом созвучии фамилии Dubois-Pillet и выражении «du bois pile» — толчёная древесина (франц.))
|
|
Вопреки не очень благоприятному времени года на выставку потянулся вселяющий надежду поток посетителей; в финансовом отношении была даже получена скромная прибыль — семьсот франков. Стало ясно, что публика начинает проявлять растущий интерес к дивизионизму. И не так уж важно, хвалят его или критикуют, главное, что об этом направлении все говорят. Интеллектуальное брожение 1886 года, в котором претворилась вера молодёжи в свои силы и в своё будущее, способствовало восприятию новшеств. 18 сентября Жан Мореас опубликовал в газете «Фигаро литтерэр» манифест символизма. Через десять дней, 28-го числа, как бы откликаясь на это событие, «Эвенман» напечатала статью Гюстава Кана, где он проводил параллель между поэтикой символизма, «многотональным тоном Вагнера» и методом неоимпрессионизма.
Фенеон в свою очередь продолжал пропагандировать творчество дивизионистов. В журнале «Вог» появился его отчёт о выставке независимых, а 19 сентября в брюссельском журнале Октава Мауса «Ар модерн», парижским корреспондентом которого он недавно стал, — подробная статья. Фенеон уточнил принципы дивизионизма, отверг выдвигаемые против него обвинения и попутно, в красноречивых пассажах, описал картины художников:
«Марины мсье Сёра, спокойные и меланхоличные, расстилаются, с их однообразным плеском волн, вплоть до отдалённой линии горизонта, где соединяются с небом. Их подавляет скала… на фоне моря вырисовываются треугольники парусов… Эта суровая живопись не заботится о приятном для глаз цвете, о пафосе исполнения, у неё горьковатый и солёный привкус…» («Ар модерн», 19 сентября 1886 г.)
С технической частью своей статьи, опубликованной в «Ар модерн», Фенеон ознакомил Писсарро. Последний предпочёл бы, чтобы Ф.Ф. обратился к Сёра. «Но это невозможно», — отрезал Фенеон. Чем больше шума возникает вокруг «нео», тем более подозрительным становится Сёра
Страниц: 1 2
