Жорж Сёра. «Гавань в Онфлере».
Жорж Сёра. «Гавань в Онфлере».
Жорж Сёра
«Гавань в Онфлёре»
Жорж Сёра: коллекция
Эпизоды из жизни: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
|
|
Как и в прошлом году, Сёра проведёт некоторое время на нормандском побережье. В воскресенье 20 июня он отбыл в Онфлёр, о котором ему, возможно, рассказывал Анри де Ренье, уроженец тех мест.
С начала века Онфлёр привлекал к себе художников, их пленяли виды, открывавшиеся в устье Сены. Имена Коро, Диаза, Курбе, Арпиньи, Труайона, Добиньи принесли славу постоялому двору в местечке Сен-Симеон, получившем название «нормандского Барбизона» и расположившемся на середине склона побережья Грас, вдоль дороги, ведущей в Трувиль. В Онфлёре работал, в частности, Йонгкинд, «восхитительный предшественник» импрессионистов, по выражению Синьяка. Здесь родился и другой великий предшественник, Буден, чью ловкость в передаче «метеорологических красот» в «сотнях пастельных этюдов, написанных на берегу моря и под чистым небом», превозносил Бодлер. Рисовали здесь и Моне, Сислей, Базиль. «Здешние места — это рай, — писал Базиль, которого летом 1864 года увлёк с собой в Онфлёр Моне. — Нигде больше не увидишь таких тучных лугов и таких красивых деревьев; повсюду бродят коровы и резвятся дикие лошади. Море, а скорее, невероятно широкая Сена, являет собой дивный горизонт для огромной массы зелени…»
Живописность Онфлёра, с его старой гаванью, церковью Святой Екатерины, особняком королевского наместника, хорошо известна. Сёра — он живёт у акцизного чиновника мсье Элуэна на улице де Грас, 15, — не ограничивается этими «достопримечательностями». Он прогуливается по набережным или побережью, вглядываясь в море, которое кажется ему какого-то неопределённого серого цвета, «даже при самом ярком солнец и голубом небе». Барометр показывает на хорошую погоду. Сёра делает пока наброски, чтобы «освоиться».
В этом году он работает более настойчиво, чем прошлым летом в Гранкане. Он хотел бы привезти из Онфлёра достаточно большое количество полотен, и ему не терпится взяться за них. Но едва он начинает несколько марин, как возникают препятствия. В начале июля поднимаются ветры, небо часто заволакивают тучи, и Сёра не может наблюдать за изменением оттенков. Ещё одна неприятность: начав рисовать уголок гавани с судами у пристани, он через восемь дней вынужден оставить холст на стадии проработанного эскиза, потому что суда снялись с якоря. Суета, движение, царящие на пристанях, очевидно, мало подходят для кропотливой манеры Сёра.
Всё это мешает его работе, но не прерывает её вовсе. Он начал с полдюжины полотен: «Вход в порт», «Часть мола» (в пасмурную погоду), «Берег Ба-Бютен», «Устье Сены» (в сумерки), этюд с изображением больницы Онфлёра и соседствующего с ней маяка. Сёра трудится то над одним, то над другим из этих полотен, «пуантилируя» с ещё большей точностью, чем раньше. На этих берегах или пристанях ни одного силуэта — ни купальщика, ни моряка, ни прохожего. Единственные «живые» существа здесь — это несколько судов — парусники или пароходы. Линии набережных, молов, маяков и мачт вносят в композиции строгую геометрию, которая усиливает завораживающее своеобразие этих лишённых людей сцен.
Они — отражение жизни самого художника, в её течение, кажется не вмешивается ничто, кроме упорных непрекращающихся раздумий над живописью. Сёра общается, пожалуй, с одним Синьяком, которому он изредка посылает лаконичные письма, их назначение — «поддерживать огонь». На его лице иногда появляется улыбка, стоит ему прочесть заметку в газете, где «нео» именуют «ташистами»… Но какая же потаённая суровость должна владеть душой этого одиночки? «Будем снова пьянеть от света, это утешительно» — так заканчивает он одно из своих писем Синьяку.
В первых числах августа он подводит итог своей работе в Онфлёре. Ни одно из его полотен ещё не окончено, ни одно «не удовлетворительно», за исключением «Уголка гавани», к которому он больше не вернётся. («Посмотрю, как оно будет выглядеть в раме»). По возвращении в Париж Сёра завершит свои произведения, посвятив им недели, даже месяцы работы в мастерской.
Прежде чем покинуть Онфлёр, он всё же вновь вернётся к теме кораблей у причала и нарисует пришвартовавшийся пароход «Мария».
В пятницу вечером 13 августа — «Мне, такому суеверному, прямо-таки повезло!» — он отбудет в Париж, где через неделю должна открыться вторая выставка независимых, которая продлиться с 20 августа по 21 сентября.
По материалам книги А.Перрюшо «Жизнь Сёра»./ Пер. с фр. Г.Генниса. — М.: ОАО Издательство «Радуга», 2001. — 184 с., с илл.
Книга на ОЗОНе
