Пьер Огюст Ренуар. Из бесед, записанных художником Альбером Андре
Пьер Огюст Ренуар. Из бесед, записанных художником Альбером Андре
Пьер Огюст Ренуар
Из бесед, записанных художником Альбером Андре
Пьер Огюст Ренуар: коллекция
Огюст Ренуар в домашнем электронном музее
(100 электронных альбомов великих художников,
включая импрессионистов)
Пьер Огюст Ренуар в музеях
Пьер Огюст Ренуар: литература
Захотели заменить настоящее обучение школами изящных искусств, где лишь учатся гоняться за наградами, римскими премиями, медалями и т.д., где фабрикуют официальных живописцев. Государство вмешивалось, захотело оказать протекцию, но создало тысячу сбитых с дороги людей и сделало фальшивым суждение публики, которую логическим путём приводят к заключению, что наиболее вознаграждаемый художник есть самый великий.
В действительности мы ничего больше не знаем, мы ни в чём не уверены.
Когда смотришь на картины старых мастеров, не стоит, правда, разыгрывать из себя умника. И прежде всего, какими удивительными работниками были эти люди! Они знали своё ремесло. В этом — всё! Живопись не есть какое-то мечтание. Это прежде всего ремесло, и нужно, чтобы ты его делал, как хороший рабочий; но всё поставили вверх дном: художники считают себя в самом деле необыкновенными существами; они воображают, что, положив синюю краску вместо чёрной, они изменят лик мира.
Что до меня, то я всегда отказывался быть реформатором. Я всегда полагал и полагаю в настоящее время, что я лишь продолжаю то, что другие сделали до меня и гораздо лучше меня.
Не следует легкомысленно кичиться, но равным образом нехорошо считать себя ниже всех. Нужно знать себя и знать себе цену.
Когда я смотрю на старых мастеров, я кажусь себе очень маленьким, и тем не менее я думаю, что из моих работ останется достаточно, чтобы обеспечить мне место во французской школе, в этой школе, которую я так люблю, — любезной, светлой, компанейской и не очень шумной.
Не правда ли живопись создана для украшения стен? Нужно поэтому, чтобы она была возможно богаче. Для меня картина, поскольку мы принуждены делать станковые картины, должна быть всегда приятной, радостной и красивой, да — красивой! В жизни достаточно скучных вещей, не будем фабриковать ещё новых.
Я знаю, трудно добиться признания того, что живопись может быть очень большой живописью, оставаясь радостной.
Из-за того, что Фрагонар смеялся, быстро пришли к заключению, что он — небольшой живописец.
Людей, которые смеются, не принимают всерьёз. Искусство в сюртуке — будь то живопись, музыка или литература — всегда будет поражать.
Сюжеты самые простые — самые вечные.
Будет ли обнажённая женщина выходить из солёной волны или вставать со своей кровати, будет ли она называться Венерой или Нини, — лучшего никто не изобретёт.
Всё, что даёт повод к группировке нескольких фигур, — достаточно.
Поменьше литературы, поменьше думающих фигур.
Старик Коро говорил: «Когда я пишу, я хочу быть, как животное». Я немного принадлежу к школе старика Коро.
Да и затем все эти элементы экспрессии — они почти всегда противоречат прекрасному, здоровому искусству.
Посмотрите на греков лучших эпох и затем на Рубенса, Тициана, Веронезе и на добряка Коро.
Меня заставили возненавидеть одну из моих картин, назвав её «Мыслью».
Палитра художника не имеет никакого значения, ведь глаз — создатель всего. Есть краски, которыми пользуешься удачнее, чем другими. Кончаешь тем, что вводишь их в употребление.
Когда-то я пользовался хромами; хром — прекрасная краска, но он как будто играет плохие шутки. Пробовал я и кадмий. Я встретился с большими затруднениями, пользуясь им; это заставило меня писать тяжело. Тогда я стал писать неаполитанской жёлтой краской, довольно тусклой. Она даёт мне, однако, весь блеск, который я ищу. Но история всегда одна и та же. Всё зависит от того что я кладу вокруг этой краски.
Как трудно с точностью установить грань, где в картине должно остановиться подражание природе. Не нужно, чтобы картина «воняла» моделью, но всё же необходимо, чтобы чувствовался запах природы. Картина не есть протокол. Я люблю картины, которые возбуждают во мне желание прогуляться в глубину их, если это пейзаж, или коснуться рукой груди или спины, если это изображение женщины. У Коро были очень «откровенные» слова, чтобы это выразить.
Не спрашивайте меня, объективной или субъективной должна быть живопись. Признаюсь, я смеюсь над этим! Я всегда теряюсь, когда приходят молодые художники и спрашивают меня о целях живописи. Некоторые из них объясняют мне причины, заставляющие меня положить красное или синее пятно в том или ином месте картины… Несомненно, наше ремесло трудное, сложное, я понимаю все эти беспокойства. И тем не менее немного простоты, ясной наивности необходимо.
Я бьюсь над моими фигурами, покуда они не составят единого целого с пейзажем, служащим им фоном; я хочу, чтобы чувствовалось, что они не плоски, равно как и мои деревья. А в особенности необходимо, чтобы всё это оставалось живописью. А затем… но замолчим, нужно ещё много вещей…
Я люблю живопись маслянистую, гладколощеную, насколько это только возможно. Поэтому-то я так люблю масляную живопись.
Чтобы добиться результатов, которые я искал… и которые я всегда продолжаю искать, я испробовал все приёмы. Мне не могут бросить упрёка, что я замкнулся в какую-либо систему.
Я написал 2-3 картины ножом, по излюбленному Курбе способу, я писал затем кистью, толстым слоем краски. Быть может, несколько работ и удались мне в этой манере, но она не показалась мне удобной для поправок.
Нужно было счищать ножом всё неудавшееся
Страниц: 1 2