Пьер Огюст Ренуар. Эпизоды из жизни: Виктор Шоке
Пьер Огюст Ренуар. Эпизоды из жизни: Виктор Шоке
Пьер Огюст Ренуар
Эпизоды из жизни:
Виктор Шоке
Пьер Огюст Ренуар: коллекция
Огюст Ренуар в домашнем электронном музее
(100 электронных альбомов великих художников,
включая импрессионистов)
Пьер Огюст Ренуар в музеях
Пьер Огюст Ренуар: литература
Эпизоды из жизни: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
Из воспоминаний Жана Ренуара, сына художника:
«… Большим другом моего отца в период улицы Сен-Жорж был «папаша Шоке». Ренуар называл его «самым великим французским коллекционером после короелй и даже, может быть, после пап во всем мире!» Следует уточнить, что для моего отца папы — это Юлий II, «который сумел заставить Микеланджело и Рафаэля писать, создав им покойную обстановку».
|
|
Шоке служил в таможенном управлении. Жалованье получал мизерное. В юности он экономил на еде и одежде, чтобы приобрести предметы французского искусства, преимущественно искусства XVIII века. Шоке жил в мансарде, одевался кое-как, но обладал часами Буля. Начальство не раз собиралось его уволить, поскольку достоинство государственного служащего несовместимо с продранными локтями. Но у Шоке был покровитель, который каждый раз за него заступался. Его имя отец мне не открыл. «По счастью, не перевелись покровители, иначе жизнь была бы чересчур несправедливой!» Шоке получил небольшое наследство, стал прилично одеваться и разместил свои богатства в прекрасной квартире. Он одним из первых понял, что Ренуар, Сезанн и их товарищи были прямыми наследниками того французского искусства, которое Жером и официальные художники, претендовавшие на роль продолжателей традиции, по сути дела, предали. «То же самое происходит в политике. Ярлыки оставляют, а товар фальсифицируют», — говорил Шоке. Он сравнивал живопись «великих жрецов искусства» с теми республиканскими правительствами, которые расстреливают рабочих под предлогом защиты народа. Шоке был вольнодумцем, и, надо полагать, его покровитель имел большие связи, раз сумел заставить таможенное управление, где так соблюдались условности, терпеть столь нежелательную личность.
Очень скоро в Париже стали интересоваться Шоке. Ренуар приписывал эту популярность повышению цен на Ватто. Шоке принадлежало несколько картин этого мастера. Он заплатил за них несколько сот франков тогда, когда никто и не смотрел на них. Говорили и о его комодах, трюмо, люстрах в стиле Людовика XV и Людовика XVI. Антиквары стали приобретать вес в обществе. Снобам, которым надоела готика в стиле Виктора Гюго, захотелось «поиграть в Трианон». А главное, цены «росли и росли!» Если бы папаша Шоке захотел продавать, он реализовал бы целое состояние. Ничтожный служащий превратился в мудреца, знакомства с которым стали домогаться. Считалось за честь быть у него принятым. Он пользовался этой популярностью, чтобы вешать на видное место картины Сезанна и Ренуара «в подлинных рамах эпохи Людовика XV». Шоке считал, что объемы Сезанна выигрывают в таких рамах.
Отец рассказывал мне известный анекдот о Шоке и Дюма-сыне. Дюма, очень заботившийся о том, чтобы «не отстать от моды», захотел посмотреть коллекцию Шоке. В то время с триумфом шла «Дама с камелиями». Не сомневаясь в том, что его юная слава способна отворить все двери, и не условившись заранее, он явился к Шоке. Коротышка горничная-бретонка усадила посетителя в вестибюле и отнесла его визитную карточку хозяину. Тот хорошо знал другого Дюма, «подлинного», — автора «Трех мушкетеров», и недолюбливал сына, за то что он после смерти отца отказался от наследства, чтобы не платить его долгов, правда, довольно значительных. Шоке будто бы сказал: «Именно отец был прост, как ребенок, а сын — благоразумен по-стариковски. Единственным оправданием «Дамы с камелиями» было бы заплатить долги «Дамы из Монсоро». Он предстал перед Дюма-сыном с озабоченным видом, вертя в руках его карточку. «Я прочел на этой карточке имя моего старого друга, Александра Дюма. Он умер. Вы обманщик». «Помилуйте… я его сын». — «Разве? Значит, у него был сын?..»
Ренуар слышал от Шоке другой рассказ про Дюма. Это случилось еще до успеха «Дамы с камелиями». Сын был очень молод. Как-то он без предупреждения зашел в гостиную отца. Тот с увлечением целовался с юной особой, сидевшей голенькой у него на коленях. «Отец, — воскликнул сын, — вы поступаете недостойно!» — «Сын мой, — ответил отец, указывая величественным жестом на дверь, — относитесь с уважением к моим сединам!»
Ренуар жалел, что не знал Дюма-отца ближе. «Что за жизнь он прожил! Подумать только — быть сыном человека, который одновременно оказался наполеоновским генералом и негром, — это развивает воображение!» Он восхищался выправкой черной расы. «Им везет, они еще не забыли, как двигаться. Только они еще умеют носить мундир; Отелло, несомненно, был великолепен
Страниц: 1 2
